Епископ Балашихинский Николай. Воскресение Христово в миниатюрах Афонских рукописей

Рукописное наследие Святой Горы огромно. Многие тысячи рукописей — в том числе лицевых, имеющих уникальные миниатюры — были в разное время с Афона увезены, и ныне они являются предметом гордости крупнейших библиотек мира от Ватикана до Вашингтона. Но и сейчас в афонских монастырях хранится около 1800 рукописей с иллюстрациями, которые можно назвать подлинными шедеврами.

Влияния Афона на древнерусскую художественную культуру через книжную миниатюру прослеживается со времен Киевской Руси. Рукописную книгу с миниатюрами было нетрудно привезти из Византии; лицевые рукописи — Евангелия, Псалтири, сборники поучений — можно было использовать не только в богослужебных целях, но и как иконописный подлинник. В нашей заметке приведены примеры замечательных миниатюр Воскресения Христова из афонских рукописей, которые послужили прообразом для многих известных памятников древнерусской иконописи.

Миниатюры значительной части афонских рукописей создавались в традициях, которые исследователи относят к классической эпохе византийского искусства — это произведения второй половины XI в. и всего XII в. (В. Н. Лазарев). По высоким образцам столичного искусства — художественных мастерских Константинополя — создавали свои шедевры и афонские мастера.

Для миниатюр этого периода характерен торжественный, возвышенный стиль. Золотой фон миниатюр — цвет незаходимого Солнца правды, символ пылающего дня (по выражению пророка Малахии) — дня грядущего и уже наступившего, символ вечности. Сияющая золотом миниатюра, несмотря на малый размер, представлялась окном в Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9:1).

Сюжет Воскресения Христова — Сошествие во ад дает возможность не только проиллюстрировать историческое событие — чудо воскресения умершего на кресте Единородного Сына Божия, это событие вневременное и внепространственное: Воскресший Спаситель не только праотцев выводит из уз ада, Он избавляет от смерти весь род человеческий. Уверовавшие в Воскресшего Христа видят пришедшее в силе Царство Божие. На наших миниатюрах это, прежде всего, те узники смерти, кого избавляет из ада Христос Спаситель. Но это и все те, кто молитвенно взирает на изображение Воскресения Христова.

Миниатюра Евангелия XI в. из Лавры святого Афанасия занимает в рукописи целый лист. Спаситель, сокрушивший врата адовы, плотно держит праотца Адама за правое запястье. Адам припал на одно колено; его левая рука молитвенно воздета к Спасителю, в его устремленном на Христа взоре — надежда. Позади Адама стоят праматерь Ева и праведный Авель. С правой стороны расположены фигуры Псалмопевца Давида и Премудрого Соломона; они стоят вполоборота друг к другу, словно ищут подтверждения в свершении пророчества: Будет имя Его благословенно во веки… Благословятся в Нем вся колена земная (Пс. 71:17). На заднем плане изображен Иоанн Предтеча: он недолго пребывал в узах смерти, но сошел сюда, чтобы благовестить сущим во аде Бога, явльшагося плотию. К достоинствам миниатюры надо отнести и изящную орнаментальную рамку.

Исследователи отмечают, что ряд миниатюр афонских рукописей был выполнен в царских мастерских Константинополя — это, в частности, Евангелие 70-х гг. XI в. из монастыря св. Дионисия.

Вот еще несколько примеров афонской книжной миниатюры периода расцвета. На миниатюре Воскресения Христова из Лекционария (сборника фрагментов текстов Священного писания, расположенных согласно порядку церковного года, применяемых во время богослужений) XI в. из монастыря св. Дионисия в композицию включен ряд дополнительных персонажей — здесь появляется даже персонифицированное изображение поверженного ада; его попирает ногами Спаситель. Кроме узнаваемых прародителей — Адама и Евы, пророков Давида и Соломона и Иоанна Крестителя в миниатюре присутствуют обобщенные изображения пророков и праведников. Орнаментальная рамка миниатюры содержит погрудные изображения Матери Божией и святых — всего таких изображений шестнадцать.

Миниатюра XI в. из сборника Гомилий святителя Григория Богослова также из монастыря св. Дионисия. Это иллюстрация к Гомилии 1-й. Композиция по размеру почти вдвое меньше, чем предыдущие. Кроме Спасителя изображены Адам и Ева, пророк Давид и еще три фигуры святых, среди которых, видимо, пророк Даниил (стоящий рядом с Давидом безбородый юноша в красном плаще).

Миниатюра из рукописи «16 слов свт. Григория Богослова» XII в. Иверского монастыря также представляет собой иллюстрацию к Гомилии 1-й. Фигура Спасителя развернута вправо; Он поднимает стоящего на коленях Адама. Позади Адама изображена праматерь Ева; она робко смотрит на Спасителя. За Евой изображен Иоанн Предтеча. В левой части композиции на первом плане пророки Давид, Соломон; за ними другие пророки, из которых хорошо виден только один. Они стоят в открытом саркофаге.

Очень выразительна и другая миниатюра из Иверского монастыря — это иллюстрация к Евангелию XIII в. По композиции она сходна с предыдущей, но имеет большее количество персонажей и значительно лучшую сохранность. Если в первом случае безусловным центром внимания всех персонажей является Воскресший Христос, то в данной миниатюре они беседуют между собой, молитвенно простирая руки ко Христу, но при этом живо реагируя на увиденное, делятся впечатлениями: пророк Давид повернул голову к стоящему рядом Соломону, видимо, изъясняя ему содержащиеся в псалмах пророчества о Воскресении; другой пророк — очевидно, Исайя — также говорит стоящим рядом о Том, Кто предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был… Кто понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем (Ис. 53:12).

Надо отметить, что с течением времени в книжной миниатюре проявляется тенденция к усложнению сюжета, к его большей информационной насыщенности. Впоследствии это приведет к тому, что главное событие — Сошествие во ад — становится одним из сюжетов сложной многофигурной композиции.

Миниатюры классической эпохи стали непревзойденной вершиной книжного искусства Византии. Конечно, на Святой Горе было создано еще много замечательных изображений — в том числе, и Воскресения Христова, но художественных высот миниатюр XI—XII вв. они всё же не достигают. Вот миниатюра XIV в. из монастыря св. Дионисия. Композиция многофигурная, кроме основного сюжета художник изобразил и четырех Евангелистов. Очень выразительны лики представленных в миниатюре персонажей; их значительно больше — здесь появилось, например, и изображение сатаны, которого связывают два ангела. Миниатюру можно рассматривать, изучать; она дает возможность даже познакомиться с технологией книгописания: на столиках перед работающими Евангелистами аккуратно разложены письменные приборы. Но ощущение того, что являешься тайнозрителем чуда Воскресения, пропадает.

Наш рассказ о книжной миниатюре Афона будет неполным, если не упомянуть иллюстрации к Псалтири, созданные в послеиконоборческую эпоху; таковые известны с середины IX в. Миниатюры Псалтири из монастыря Пантократора (cod. 61, конец IX в.) и созвучные им миниатюры знаменитой Хлудовской Псалтири первой трети IX в. из Государственного исторического музея в Москве — возможно, восходящие к общему протографу, — дают ряд сюжетов, раскрывающих пророчества о Воскресении Христовом, например: Иллюстрация к псалму 30-му: Изведи мя от сети сея… Избавил мя еси, Господи, Боже истины (Пс. 30:5, 6). Изображены поставленные для охраны гроба Христова воины: Устрашившись… стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые (Мф. 28:4).

Иллюстрация к 43-му псалму: Воскресни, Господи, помози нам и избави нас имени ради Твоего (Пс. 43:27) — изображены жены-мироносицы, склонившиеся в земном поклоне перед Воскресшим Господом; это живописная парафраза текста Евангелия от Матфея: Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. (Мф. 28:9).

Миниатюра, помещенная в конце 77-го псалма: Восстал, словно от сна, Господь… (Пс. 77:65) — пророчество Давида о Воскресении Христовом.

Книжные миниатюры афонских монастырей впечатляют как разнообразием сюжетов, так и высочайшим художественным мастерством. В древнерусском искусстве — и в собственно книжной миниатюре, и в иконописи — можно найти немало аналогий. Их, конечно, нельзя назвать прямым заимствованием, но можно говорить как об общих первоисточниках, так и опосредованном влиянии книжной традиции Афона на искусство Древней Руси.